[SIZE=+1]ЗАГАДОЧНАЯ УДМУРТСКАЯ ДУША...[/SIZE]
Откомандировали меня на съемку в глухую удмуртскую деревню.
Никогда раньше я в Удмуртии не бывал и даже не видел ни одного живого удмурта. Знал только, что они немного финны и чуть-чуть венгры, вот пожалуй и все.
Вначале, как полагается, встретился в Ижевске с их удмуртским президентом, получил от него красивую книгу и литр водки, на местном ТВ выдали мне съемочную группу с машиной, можно ехать.
Через три часа пути водитель нашей «четверки» - Сергей, по большому секрету признался:
- Только между нами, я если честно и сам удмурт, но по паспорту русский, так что – никто, слава Богу, даже не догадывается.
Я:
- Странно, а почему ты это скрываешь? Ну, удмурт и удмурт, что тут такого? Поляк же не скрывает, что он поляк...
Сергей:
- Эх был бы я поляк, я тоже бы не скрывал... Нет, я конечно горжусь тем что удмурт, но лучше пусть никто об этом не знает. Ты просто не в курсе, на самом деле удмуртов никто не любит. Даже удмурты...
- А что с вами не так?
- Ну как сказать, во-первых мы... в смысле они, народ не очень-то гостеприимный. Во-вторых любого начальства боятся больше чем Бога и презирают тех, кто ниже их по должности, а в третьих - удмурт живет одним днем и поэтому может наобещать тебе все что угодно. К завтрашнему дню все равно забудет.

За этими этнографическими разговорами, наша экспедиция незаметно приблизилась к намеченной цели.
Как только съехали с асфальта, вся моя группа срочно напилась в драбадан (не исключая и водителя). А когда мы на скорости 5км/ч второй раз за минуту уткнулись в глубокую канаву и застряли в грязи, я отодвинул пьяного Серегу и сам сел за руль.
Вот мы подъехали на первую точку к дому ветерана советско-венгерской войны. Старик в новой рубахе уже давно с нетерпением ждал нас у дороги.
Выгрузились.
Обступили торжественного дедка, всего нас было четверо: оператор, камерный инженер, водитель и я.
Я крутил головой, выискивая подходящее место для съемки, пока мои коллеги развлекали старика беседой о плохих дорогах.
Спрашиваю:
- А сколько лет Вашему дому?
Дед презрительно окинул меня маленькими глазками, ничего не ответил и опять вернулся к оживленному разговору с группой.
Я спикировал с другой стороны, влез в гущу и повторил попытку:
- Так сколько Вы говорите лет Вашему дому?
Дед злобно зыркнул и сказал:
- Не лезь в серьезные разговоры, иди вот, сядь в машину и сиди там спокойно.
Я взял тайм-аут и придирчиво себя оглядел... На коровье дерьмо вроде не наступил, ширинка не расстегнута, может быть, старику не понравились мои веселенькие шортики?
Мои пьяные хлопцы вывели меня из раздумий:
- Ну, дак че будем снимать? Где ставить камеру и надо ли выгружать свет?
Сколько человек в кадре? Одной радио-петлей обойдемся?
Тут в ступор впал дед и тут же перешел со мной на «Вы»:
- Так Вы не водитель!? Простите меня старого дурака, я думал – раз он за рулем, значит обычный водитель. Извините меня, уважаемый. Мы люди темные, деревенские, а дому нашему, ровно девяносто четыре года.
Деда сняли, дело клонилось к обеду, и мы поинтересовались, где в деревне сельмаг, столовая или что-то в этом роде.
Старичок объяснил, что ближайший магазин в пятнадцати километрах, только он на ремонте, да он особо им и не нужен, у всех все свое.
Затем хозяйка дома показала, где помыть руки и усадила нас за стол.
Я говорю:
- Спасибо, очень кстати, мы, между прочим Вам заплатим, как за ресторан, у нас в смете деньги на это предусмотрены. И вам хорошо и нам сытно.
Дед заулыбался и замахал на нас руками:
- Не говорите глупостей, какие деньги? Вы же наши гости. Скажите лучше: вам свининку или баранинку? А хотя, чего спрашивать. Мать неси и то и другое!
Бабка вышла, дед вслед за ней.
Сидим в предвкушении вкусностей, слушаем урчание наших желудков, вперемешку с тиканьем ходиков и любуемся на свое отражение в ложках.
Что-то хозяев долго нет.
Прислушались, нигде никаких кухонных шевелений. Пошли искать.
Прошло еще полчаса, а старик со старухой как сквозь землю провалились... Я начал переживать.
Серега-водитель грустно сказал:
- Не волнуйся за них, они наверное где-то в огороде прячутся и выжидают когда мы уже уедем. После того, как дед спросил про «свининку» и «баранинку», я сразу понял, что так и будет…
Делать нечего, попили воды из ковшика и грустные поехали по следующему адресу.
Борясь с диким голодом, на автомате сняли бабку в старинных двухсотлетних платьях украшенных царскими монетами и намекнули на вторую попытку обеда...
Опять сидим за столом с вымытыми руками и ждем. На всякий случай взяли в заложники семилетнего хозяйского пацаненка, даже дали ему побаловаться камерой, чтоб родители не поняли, что мальчик наш заложник...
Слава Богу, на этот раз над нами долго не издевались. Через пятнадцать минут, не больше, прибежала девчонка и объявила:
- Мама, папа и бабушка уехали на покос, сказали передать вам что вернутся завтра в пять утра, а сейчас я должна закрыть дом. До свидания.
Еле передвигая ноги выбрались на улицу, под нами горела удмуртская земля.
Оставалось одно – затаиться в засаде, выждать, когда этот гордый народ сам захочет есть и тут же напасть из укрытия.
Долго ездили по полям и наткнулись на большую группу косарей. Рано или поздно они должны были проголодаться и привести нас к еде.
Для порядка поснимали их дрожащими от голода руками, наконец наступил долгожданный вечер и нас позвали к себе обедать. (Обед мы, кстати честно заработали уже тем, что на своей «четверке» дотянули до деревни воз с сеном величиной с трехэтажный дом).
С кучей косарей уселись за длинный стол и я вспомнил, что у меня есть президентская водка. Сгонял в машину и выставил бутылку на стол.